"Опять, - подумал Миша, когда зазвенел будильник. - Опять. Вот западло". Он сел на кровати, коснувшись ногами холодного линолеума, и протер глаза. Будильник, сделав свое дело, самодовольно - круглый и коротконогий - пыжился на тумбочке. В этот момент он был до безобразия похож на начальника дивизионного продовольственного склада. Зевая, Миша натянул спортивки, сунул ноги в тапочки и пошел умываться. Выйдя в коридор, он прислушался. В здании было тихо. Только дальним эхом доносился откуда-то от входа нервный храп дежурного по штабу. Миша зашел в умывальник. Холодный кафель и запах хлорки пришпорили его, он встрепенулся, торопливо умылся, крякая и брызгая ледяной водой на спортивки, и пошел в свою комнату за полотенцем. Затем он зашел В соседнюю комнату - кабинет начмеда. Больные, привезенные вчера из подразделений, еще спали - Ясное дело. Дай им волю - дрыхли бы до обеда. Ощутив то преимущество, которое бодрствующий всегда ощущает по отношению к спящим, Миша хотел было пнуть одно из лежащих на полу вповалку тел, но сдержался. Включил свет. Эти, на полу, зашевелились и, забормотав, начали подниматься. - Подъем, - сказал Миша, - быстрее. Они встали. - Становись. Они вытянулись в нестройную шеренгу. Четверо. Двое из Средней Азии, один кавказец и еще один - совершенно бледный, вялый и безликий - русак. - Собрать с пола матрасы, одеться, привести себя в порядок, убрать в помещении. Быстрее. Русак нерешительно взялся за край матраса. Трое остальных стояли без движения, как будто не поняли. "Опять бурые попались. Как им не надоест?" Миша покачал головой.
