Путевые записки кадрового офицера трех армий  (из цикла «Сочинения инвалида»)

Выдержки. Полный текст смотри на сайте >>>>>

Рекомендуется для широкого круга читателей, а не только для вас товарищи курсанты, офицеры и генералы.

Но именно для вас рекомендуется с любовью! Как и для наших жен!

«Есть такая профессия – Родину защищать... » Фильм «Офицеры»

«Офицер – отродье хамское, но дело знает туго. По сему жалованье платить исправно, в кабаки пускать беспрепятственно».                                   Петр 1

«Что мешает мне, смеясь, говорить Правду?!»              Гораций

Ну, а я еду. Как и другие офицеры. В Полтаву! Помните: «В Москву! В Москву!..» Да, наверное, училище – это наш Вишневый сад.

......

Генерал-майор Старун Владимир Афанасиевич стал начальником нашего училища в декабре 1983 года. Его приход был жестким и, глядя через призму прошедших дней, часов и минут, по стилю правильным. Это – мое мнение. С ним согласен и Хохлов, и Родич.

Как-то я был в наряде дежурным по батарее. Стояло раннее утро набиравшей силу весны, я прохаживался мимо кроватей сладко досыпавших собратьев, дневальный сидел возле тумбочки. Через полчаса – подъем. И тут на пороге казармы, откуда ни возьмись – генерал. В спортивном костюме. Ну, так он привык, бегать каждое утро. Диалог состоялся короткий, и – не в мою пользу. Благодаря тому, что дневальный не спал, а только сидел, я получил мизер – трое суток гауптвахты. Но лучше всех с губой был знаком Андрей Хохлов. Две ходки от звонка до звонка –трое и десять суток соответственно. А Полтавская губа имела характер не покладистый.

Вспоминаю со щемящим чуством: что было – то было наше. Да и не сажают сейчас за такое.

А мы верили! В страну и в себя! Верили командирам, и никто не ошибся. Ни они в нас, ни мы в них.

А наш генерал придал училищу уровень и лоск. Уровень не ниже Петровского кадетского корпуса, который когда-то располагался в этих стенах. Лоск же состоял в том, что мы были умны (учили нас разносторонне и профессионально), красивы (форма одежды была подогнана, при чем в городе – только парадная) и счастливы (да-да, я не ошибся, девушки нас любили, дружба была честной и бескорыстной). Увы, тогда мы сие не понимали.

Но каким должен быть офицер, мы понимали прекрасно. Понимали, глядя на Старуна. Идеальная выправка, отменная физическая форма, и предельная недвусмысленность в действиях. Все остальное нас, скорее всего, раздражало. Нам хотелось свободы, в смысле – чаще бывать за забором. Но с новым генералом это происходило не так регулярно, как раньше. Хотя, все-равно были и оставались самоходы, но о них я сильно распространяться не буду, вдруг пацаны обидятся, зачем ворошить то , чего не было. Ведь, если пойман, значит – в самовольной отлучке, а не пойман – так и не было ее.

Полковник Новокшонов Валерий Федорович, в наши годы – еще молодой подполковник, как-то сказал, что генерал-майор Старун – явление в жизни училища. А Новокшонов знает, что говорит. Но о нем речь пойдет отдельно.

Валерий Федорович не любит киевское «Динамо». Даже Вовка Запара не имеет возможности его переубедить. Вовка учился вместе со мной в 31 взводе, в отличие от Хохлова и Родича. Ему очень нравился «Гамбург» образца начала 80-х. Тот, который с Киганом и Брайтнером. Мне он тоже очень импонировал, но мое сердце принадлежало, да и что греха таить, принадлежит «Динамо». Ага, задрожали, болельщики донецкого «Шахтера»?!

Профессорско-преподавательский состав приспосабливался к генералу Старуну непросто. Кто-то сразу произносил: «Есть», кто-то упорно стоял на своем. Иногда почвенно, иногда нет.

В перерыве одного из матчей «Ворсклы» Валерий Федорович с присущим ему юмором пересказал тако диалог, состоявшийся на одном из совещаний командования училища с преподавателями:

– Товарищ подполковник Куницын, Вы почему на очках нарисовали ракурсные кольца (прим. – ракурсные кольца изображаются на средствах прицеливания в зенитной артиллерии)?

– Владимир Афанасиевич, оттачиваю боевое мастерство! – браво отвечал Куницын.

– Какое боевое мастерство?! – начал сердиться генерал.

– Согласно приказа Министра Обороны СССР, ежеминутно и ежесекундно!

Пауза... Да уж, рисковал подполковник Куницын, преподаватель третьей кафедры. Думаю, Старун юмор понимал, хотя улыбка на его лице появлялась редко.

– Так почему Новокшонов не любит киевское «Динамо»? – спросите Вы. Хитро прищурившись, Валерий Федорович ответил бы приблизительно так:

– Ну, в былые времена они собирали всех мало-мальски талантливых игроков по просторам Украины и не только. Смотрите, Протасов, Литовченко, Заваров, Бережной, Беланов и т.д. В итоге, клубы в загоне. А свои воспитанники где?

Я обычно робко отвечал, мол, Блохин, Михайличенко... Но, увы.

Думаю, со временем мои доводы достигнут результата. Дай Бог, Запара поможет. А тем временем «Ворскла» проиграла...

Так вот, мы закончили училище в 1985 году. Альма-матер рассталась с нами легко и красиво. Около семидесяти процентов молодых офицеров уехали в группы войск, то есть за границу. Под выпуск полтавские девчонки, прознав о таком распределении, начали за нами настоящую охоту. Левее от КПП на заборе появилась надпись: «Умру, но выйду замуж за курсанта». Не удивляйтесь, бывало и такое. Советский Союз чуть подсел, но до развала было еще далеко.

А мы искренне хотели поскорей внести свою лепту в правое дело обороноспособности страны. Так было...

На четвертом курсе, после стажировки курсант Загребельный, он же Зезя, на спор побрил ноги. Ну, не как Мэл Гибсон в фильме, где он начал слышать мысли женщин, но тем не менее. На стажировку он попал в Белоруссию, город Гродно, там и влюбился в красивую девушку Жанну. Ноги он побрил по приезду в Полтаву, думаю, от страданий на почве разлуки, но тем не менее, бутылку водки он выиграл. Запарик с Киселевым поставили. Помните: «в Киеве холод, грязь, петлюровцы на каждом углу, но... бутылочку водочки я все-таки достал!» Капитан Мышлаевский, «Белая гвардия» Булгакова. Как превосходно его сыграл в своем фильме Владимир Басов! Стоп! Я не литературный и тем паче, не кинокритик.

Ну, а у Зези сейчас две очаровательные дочки – Сюзанна и Марта и, надеюсь, все хорошо. Догадываетесь, что он живет в Гродно? Правильно!

Беларусь – не трактор, а земля,
Где живет веселый парень Зезя!
Это его рощи и поля,
Он у бацьки первый мафиози!

Насколько это возможно там, у сябров.

А Киселева уже нет на этом свете. Нашего Мессера – Андрюшки Киселева. Он уехал служить в Забайкалье, да так там и остался на веки вечные. Царствие тебе, брат, небесное...

Но как мы замечательно тусовались в его, нет, ...на его квартире в Полтаве! На Циолковского. Упаси, Боже, назвать это борделем. Все было искренне, по любви и без малейшего намека на денежные знаки. А, может, женский пол стал меркантильнее?!

– Нет! – слышу ответ от седовласого (время летит) красавца Вовы Запары. Мужики, увы, измельчали... Не так требовательны к себе, наверное.

По всем раскладам, первым из нашего, 31 взвода, уволился Валерчик Медведев. Он с первого курса молился двум богам: творчеству и красоте. Мне тогде еще казалось – а нужна ли ему армия?! Я – не менее творческий человек, мы в училище ваяли одну чтогдекогдашную команду, но Мишка все-равно был, как средневековый замок по сравнению с нами – хатками, фазендами и особнячками недавней застройки. Но, уверен, наша военная бурса ему пошла на пользу! Да, Валерчик?!

Любимцем всей, не побоюсь этого слова, курсантской братии являлся преподаватель ТОЭРЦ (а-ну, ка дерзните, советские радиоэлетронщики?! Правильно – теоретические основы электрорадиоцепей!) Анатолий Антонович Ландарь.

– без ТОЭРЦ современную армию построить нельзя;

– не трите тряпкой доску, покрытую матом!;

– чуствую, что керосин, а оторваться не могу;

– воды! воды! И хлеба с маслом!..;

– двадцать минут позора, и диплом у вас в кармане.

Это некоторые из перлов Анатолия Антоновича. Я, например, как начальник службы горючего в армии часто пользовался третьим. Когда Ландарь это выдавал, в СССР все было благополучно и незыблемо. А ныне этот постулат, как никогда точен: «Чуствую, что керосин... А оторваться не могу!» Эко, да?!

Не зря Медведев эпиграфом к нашему сайту избрал слова любимого преподавателя: «Без ТОЭРЦ современную армию построить нельзя!» (см. перл ном. 1). Он и сейчас такой же, абсолютно не постаревший, прикольный до коликов в животе, невозмутимый до взрывоопасного приступа смеха, футбольный болельщик до мозга костей, А.А. Ландарь!

Еще он коллекционирует шпаргалки (шпоры) всех видов и размеров. Думаю, с этой коллекцией ему давно пора в книгу рекордов Гиннеса. Даже кирпичи с формулами презентовали. И – традиционная пятерка за the best шпору. Без обмана. Весомая альтернатива учебе.

А в начале 80-х, по-моему, во время сессии по окончании третьего курса, Анатолию Антоновичу забажался диковинный кубик Рубика.

– У меня брат из Афгана в отпуск приехал. Привез... – молниеносно шепнул мне Игорь Родич. У меня реакция была натренирована. Я поднял руку и потянул руку Родича. Коррупция – клевая вещь. Ее никто и никогда не сможет истребить. Но об этом позднее...

– Согласен, две пятерки. Но кубик через час. На шестьдесят первой минуте пятерки превращаютмя в двойки, – кайфово огласил Ландарь, – время пошло.

Мы уже не слышали эти слова. Мы прыгали через забор. Представляете, если бы мы задумали получить увольнительные?

Чудеса – таки мы успели! Брат был дома, такси нашлось сразу, в общем, был наш день. Естественно, Анатолий Антонович слово сдержал. Не боялся он никого. Даже Владимира Афанасьевича Старуна. А кто бы ТОЭРЦ без него читал?!

Пришлось нам через забор на Октябрьскую прыгать второй раз. Ландарь сказал:

– Двойки, господа...

Зачетки полетели в окно. Это был его стиль. Мы нырнули за ними. На зачетку Родича наехал троллейбус. Когда пыль была протерта, нужная страница найдена, мы обнаружили «ПЯТЬ» крупным почерком!

– Может по пиву?

Но из окна нам уже махали. Отпуск надвигался, знаете ли...

Валера Маркин – выпускник Ташкентского общевойскового. Горношашлычного училища с легким пехотным уклоном. Шутка... Мой друг и одноклассник. Он – настоящий разведчик и офицер, и мне приятно слышать из его уст слова:

– Вы – баловни судьбы! Таланты. Скольких генералов, руководителей разных уровней, бизнесменов и и просто больших людей дало Полтавское зенитное ракетное!

Я таю... Мы-то знаем, что даже начальник ГУР (не хочу проходиться по аббревиатуре) наш выпускник! Я ничего не разболтал?!

Дядя Володя, отец Валерчика Маркина, начальник разведки дивизии во время нашего отрочества, пример в настоящем смысле слова, так напутствовал нас:

– Ребята, вы наступаете на трудные грабли, но кто, кроме вас? Запомните: не меняйте честь на положение и не бойтесь трудностей! Вперед, кадеты!

И мы шли. Вперед. Назад было стыдно. И невозможно.

Родители... Наши мамы и папы... Как вы переживали за нас! Ведь Афганистан шел в полный рост и конца войне не просматривалось. А тут мы, желторотики. К тому же мы беспечно строчили рапорта...

Отец говорил мне (он был и есть настоящий финансист):

– Поступай в институт транспорта – Москва или Харьков.

– Папа, хочу быть военным!

– Хорошо, в Ярославское финансовое...

– Ты что?! Нарукавники и счеты?! Хочу стрелять и прыгать с парашютом!

– Слава Богу, с парашютом не пришлось, – говорит сейчас мама.

А папа тогда плюнул и сказал:

– Пускай идет!

И я пошел. Жалею ли? Нет, конечно! Если надо, повторил бы. Честно.

Да и ташкентский Маркел повторил бы, и сумской Бураша. Морской пехотинец, две чеченских войны, площадь Минутка, сто тысяч премиальных. Понимаете, за что. Сейчас, кстати, он искуссный садовод в Калининграде. А квартиру так и не дают... Свою, не служебную, как человеку.

По-большому счету, я мог бы поступить тогда в любой ВУЗ страны. Бауманка ли, политех ли или медицинский. У нас был «ненормальный» 10-А, класс с математическим уклоном, тогда эта мода только начинала набирать обороты. Такой класс был первым в городе. В Полтаве высшую математику я сдавал автоматом.

– Юра, а кто у вас в школе читал наш предмет?

– Браженко Марья Ивановна...

– Кланяйся ей непременно, и от нас самые искренние слова благодарности!

И я кланялся.

«Ненормальный» наш 10-А... Ненормальный – потому, что дружный и специализированный. Так вот.

Фролов Владимир Анатольевич закончил службу в Киеве. Как и положено полковнику вида Вооруженных Сил (была такая старая притча). Но он изменил ПВО, увлекшись кадровой работой. Ведь выше солнца только кадры. Закончил степенно, заботясь о семье и плавно, но уверенно затащив воз куда следует. Он выходец из нашего, 31 взвода, чем он несомненно гордится. Мы часто встречаемся семьями, выпиваем законные грамммы и постоянно вспоминаем Харю. Житкова Сергея Сергееевича, нашего третьего кадетского друга. Знаем, что уволился, остался на Родине – на Сахалине и все. Дальше зияющая пустота.

Серега, мы обязательно тебя найдем! Сколько икры он нам привозил из Сахалина! А мы ему – яблоки... Своеобразен уклад мира. У каждого свое счастье, мы фрукты на Украине ногами пинаем, а он никак не мог ними налопаться. Чудеса!..

А Рома Мисник нашелся своеобразно – весело, безповоротно и с колбасой! Он – директор мясокомбината в Минске. Воистину, неисповедимы пути Господни.

Ни для никого не секрет, что сейчас происходит в Белоруссии. Я не политик, и тем паче, не хочу касаться тем, на которые не могу повлиять.

Но Рома вышел из ситуации. На отдых в Затоку Одесской области, в виду отсутствия валюты в стране, он взял колбасные батоны. Много. Начал угощать, а между делом и подторговывать. Думаю, он нарушал белорусское налоговое и таможенное законодательство.

Зато отпуск окупился с лихвой. Такой вот у меня командир отделения был в училище.

Кстати, я пробовал ту колбасу. Весьма недурна.

И еще спасибо Миснику за то, что он определил меня редактором боевого листка в нашем взводе (непосвященной молодежи я объясню, что это за должность, но уговор – бутылка хорошего виски. Идет?). Редактор боевого листка по субботам до обеда ваял этот самый листок, что в общем-то для меня было плевым делом, тогда как боевые товарищи тягали "Машку" (еще ожна бутылка виски для непосвященных), драили окна, выбивали матрацы и одеяла – ПХД, одним словом. Это поясню: парково-хозяйственный день, вдруг, кто забыл.

А я в тиши библиотечных закоулков творил... Что-то почитывал, естественно... Думаете – это ли не счастье?! Еще какое! К тому же, один из ответов на вопрос героя из фильма «Доживем до понедельника».

После обеда же начиналось долгожданное увольнение. Это уж точно счастье с большой буквы С. Продолжать не буду. Кто не прошел через это, тот не поймет, а для остальных вряд ли я соберу нужную палитру красок, чтобы это событие описать.

Обращаюсь к Андрею Хохлову, как к известному полтавскому меценату:

– Скажи, Андрюха, а сможет ли Марина Рожнятовская, уважаемая нами художница, изобразить это событие – У-Воль-Не-Ние на холсте? Ха! Тоже не уверен! А все-таки, закажи, пусть попытается.

И еще. В 32 взводе листок выпускал Саша Лицис. Тоже неплохо, мы с переменным успехом соревновались, но это – уже другая история. Хотя, если интересно...

В Полтаве жениться мне было не суждено, о чем я абсолютно не жалею.

– Да, Линочка, ты ведь тоже?!

Не слышит жена меня, что-то увлеченно обсуждает со Светой Хохловой. Ну и ладно. Будем же счастливы!

Боже, какая шикарная девичья фамилия у Светы – жены Андрея Хохлова, по совместительству нашей подруги – Таузендфрайнд! Сказка!

Я Андрею предложил:

– Быть тебе: Хохлов-Таузендфрайнд! Графом. Нет, бароном!

Он банально отвечал:

– В Украине нельзя столько букв для фамилии в паспорте...

– Не авантюрист!

– Ото ж!

Только неавнтюрист мог два раза сидеть на гауптвахте, дружить с героем Советского Союза генералом Наби Акрамовым, учить полтавского мэра уму-разуму, уволиться без пенсии по убеждениям и т.д. Ото ж!

А с барышнями в Полтаве меня обычно знакомил Алек Брискин. Наш, не побоюсь этого слова, батарейный Ален Делон. Сержант без должности и отличный футболист. С видением поля, мяча и болельщиц. Командир взвода, капитан, ныне полковник Николаев Виктор Борисович, не согласен с этим мнением, но мы с Вовкой Запарой в свою очередь не согласны с Николаевым. Такая вот Чиж и Ковская неразбериха.

Алек, давай увидимся в Полтаве! Найди интервал времени для нас. Когда ты хочешь, ты все можешь. И даже не думаешь о денежных знаках. Если что, Игорь Родич выступит с мигалками. Стоп, заговорился.

Есть Алек, значит, есть селедка,
Есть Зезя, значит, будет водка,
Есть Вовка, значит, мы со светом,
Андрей подъедет с табуретом.
Приедет Стец столичной павой,
А Фрол со всей военной славой.
Бац, Родич тут шагает правой…
Да будет праздник под Полтавой!

Отступил от темы не в прозаической форме. Вовремя.

Коль заговорил о Николаеве, хочется вспомнить первого командира взвода – капитана Землянкина. Вот уж действительно – гусар, кавалергард, белая кость! Деньги же идут к красивым и умным, вот и он ныне – миллионер, живет в Хорватии, владеет отелями. Так держать! В таком виде информация дошла до меня, а коль что-то немножко по-другому, так тому и быть! Идущий да обрящет.

Грызлов Николай Павлович! Первый командир 32 взвода. Настоящий офицер – всегда подтянут, пружинящий молодцеватый шаг, улыбка на лице. В свое время мы, в энергичном двадцатилетнем возрасте, не догоняли его, тридцатилетнего, во время марш-бросков на учебный центр в колоритные Вакуленцы. Помните «Вечера на хуторе...» Кланяемся Николаю Васильевичу, без него – Полтава – не Полтава. Как и без Ивана Петровича Котляревского... Но о сием можно говорить до бесконечности. Как и о наших первых воспитателях-офицерах!

Капитан Землянкин,
капитан Грызлов,
сапоги, портянки,
и рагу – не плов.

Где-то дискотека,
бабы и вино,
ну а мы от бега
маемся давно.

Капитан Землянкин,
капитан Грызлов,
нам не снятся пьянки,
нету больше снов!

Неужели было
с нами это все?
Время, как кобыла –
все несет, несет…

Заключительную главу слегка блуждающих в пространстве и времени «записок» начну, с Вашего позволения, опять-таки стихотворно:

Птенцы полтавского гнезда
Все разлетелись – кто куда,
Вернулись бравыми орлами:
Назад нельзя, Москва за нами.
Кто потолстел, кто похудел –
Свершили много славных дел.

Собрались вместе. – Как дела?
И где гнездо? – Сожгли дотла.
– А где ж великая страна?
– Да не осталось ни хрена.
Кого теперь на хлеб – на воду?
Конец «крестовому походу».
Пора на зимние квартиры...
– Куда ж смотрели командиры?!

Это стихотворение принадлежит перу Валеры Медведева. Как по мне – точно звучит, даже Вадик Казинский, наш воронежский сноб, а иногда просто – замполит – согласился.

А, если честно, командиры смотрели правильно. Но это – все разговоры на уровне алкашек-неудачников в районе цетрального полтавского рынка. Слов много, а толку нет. Да и нервно как-то. Я как-то говорил, что училище закрыли, а не нас.

Думаю, если бы, когда хитромудрые политики приняли решение о ликвидации ПВЗРККУ, начальником училища был генерал Старун, все могло сложиться по иному.

Но история не терпит сослагательных наклонений.

Вперед – в Полтаву!

И все-таки, Валерий Федорович, почему Вы не любите киевское «Динамо»?!

14.07.2011 г.

P.S. A 5 сентября 1981 года, ровно 30 лет назад мы приняли присягу!

ДАЛІ БУДЕ.......